Размер::
A A A
Цвет: C C C
Изображения Вкл. Выкл.
Обычная версия сайта
17.10.2018 / Узбекистан

На сколько опасен независимый мониторинг детского и принудительного труда в Узбекистане. Как было и как есть сейчас.

На сколько опасен независимый мониторинг детского и принудительного труда в Узбекистане. Как было и как есть сейчас.

Прошел почти месяц с начала массового вывоза хлопкоробов на поля в Узбекистане и год с выступления президента Шавката Мирзиёева на сентябрьской 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке в 2017 году, где он озвучил обязательство устранить детский и принудительный труд в стране.

Независимые правозащитники по уже сложившейся традиции проводят свой независимый мониторинг детского и принудительного труда на сборе хлопка, который одновременно является мерилом противостояния власти, гражданским активистам.

Еще в начале двухтысячных можно было достаточно спокойно ездить по хлопковым полям Узбекистана, общаться с людьми и собирать информацию. Имелись отдельные сообщения о запугиваниях и угрозах со стороны местных властей, милиции и службы безопасности в адрес местных правозащитников и пытливых журналистов, но практика преследования за сбор информации о проблемах с принудительным трудом еще не сформировалась в систему.

Узбекские правозащитные организации, особенно «Эзгулик» и «Правозащитная ассоциация Узбекистана» проявляли все больший интерес к детскому и принудительному труду в хлопковом секторе страны. Они информировали сельских жителей о нарушении их трудовых прав и оказывали юридическую помощь. Но международные организации и иностранные правительства еще не обращали серьезного внимания на злоупотребления в производстве хлопка.

В 2005 году был опубликован один из первых больших докладов подготовленный International Crisis Group по проблеме детского и принудительного труда в Таджикистане, Туркмении и Узбекистане - “Хлопковое проклятие: Разрушительная монокультура Центральной Азии». В 2009 году Школа восточных и Африканских исследований подготовила и опубликовала отчет «Динамика принудительного детского труда в хлопковом секторе» посвященный детям Узбекистана.

Идея глобального бойкота узбекского хлопка появилась в 2007 году, когда узбекские правозащитные организации призвали правительство разрешить независимый мониторинг сбора хлопка силами Международной организации труда. Ташкент на призыв не отреагировал.

В июне 2009 года 47 активистов Узбекистана распространили обращение с призывом к мировой общественности бойкотировать узбекский хлопок, поскольку, как написано в письме, «только бойкот может заставить режим Каримова остановить практику принудительного детского труда». Подобный призыв звучал и в ноябре 2008 года.

Усилиями коалиции Cotton Campaign, отметившей в этом году десятилетие со дня образования, объединяющей международных правозащитников, профсоюзы, производителей одежды и инвесторов с целью искоренения детского и принудительного труда в производстве хлопка с 2010 года узбекский хлопок попал в список продуктов произведенных при помощи принудительного детского труда и был запрещен к импорту в США. Впоследствии 290 компаний присоединились к Обязательству Cotton Pledge о неиспользовании узбекского хлопка, международные компании отказались от использования узбекского хлопка.

Преследования правозащитников и журналистов, испытывающих интерес к принудительной эксплуатации узбекистанцев в сельском хозяйстве стали превращаться в систему, по всей видимости с того момента, когда эта проблема вышла на международный уровень и приобрела отрицательные экономические последствия для правительства Узбекистана. С этого времени правительственные органы активно препятствовали правозащитникам собирать информацию и документировать случаи массового принудительного привлечения к общественным и сельскохозяйственным работам на хлопковых полях граждан разного возраста.

Как следствие, в 2011 году сразу несколько правозащитников — мониторов прекратили сотрудничество с правозащитными организациями из опасений за свою безопасность.

Отчет Узбекско — Германского форума за 2015 год «Прикрытие. Попытка обелить «белое золото» Узбекистана» со ссылкой на собственные документальные доказательства указывает, что апогей преследования правозащитников - мониторов пришелся на сезон сбора хлопка этого года. «В 2015 году... преследования достигли беспрецедентного уровня...», - цитата из отчета.

От обратного, апогей беспрецедентного сотрудничества узбекских властей с недавно преследуемыми ими независимыми мониторами государственной системы принуждения к работам приходится на нынешний 2018-й год. «Минтруда впервые использует в борьбе с принудительным трудом на хлопковых полях результаты мониторинга правозащитников»,-сообщило 10 октября интернет-издание «Газета.uz».

Чем вызван репрессивный интерес власти к мониторам детского и принудительного труда в хлопковом секторе Узбекистана?

Узбекские власти всегда отличались нетерпимым отношением к независимым гражданским активистам вообще (не путать с гражданскими активистами лояльных к власти узбекских НПО) и активистам проводящим независимый мониторинг работ связанных с производством хлопка в частности. Ни чего нового в этом заявлении нет, поскольку проверяемых фактов преследования более чем достаточно.

В таком случае уместно задаться вопросом, чем вызван репрессивный интерес власти к мониторам детского и принудительного труда в хлопковом секторе Узбекистана? Ответ казалось бы прост и на первый взгляд очевиден — желанием скрыть нарушения прав и свобод вообще, и трудовых прав в частности. Такой ответ свидетельствует об отсутствии полного понимания в заинтересованности власти преследования мониторов.

Дело в том, что целью своего мониторинга независимые активисты поставили сбор и документацию фактов существования государственной системы принуждения к труду. Иными словами, доказывали причастность высшего руководства Узбекистана к организации систематического принуждения к общественным и сельхоз работам в масштабах всей страны собственных граждан всех возрастов — от детей до стариков.

Кроме того, объективностью результатов системного мониторинга, в последствии, они поставили под угрозу получение узбекскими властями крупных денежных кредитов от Всемирного банка.

Узбекские мониторы преследовались всеми классическими методами и формами доступными силовым государственным структурам — МВД и СНБ (Служба национальной безопасности). Задержания, аресты, личные досмотры, обыски, фабрикованные административные и уголовные дела, травля в средствах массовой информации, уничтожение личного имущества направленное на причинение вреда конкретным лицам. Излюбленным приемом борьбы стала травля мнением и агрессивными поступками науськанной силовиками «сознательной» общественности, «возмущенной» не патриотическими действиями правозащитников якобы имеющими злой умысел подрыва международного авторитета Узбекистана.

Хлопковый сектор один из основных источников пополнения бюджета страны и валютных поступлений в Узбекистане. В глазах общественности властями было сформировано мнение о независимых гражданских активистах - мониторах трудовых прав, как о «пятой колонне» купленной зарубежными грантами с целью нанесения вреда экономике Узбекистана.

«Различного рода лживые инсинуации и измышления отдельных ангажированных иностранных предприятий и организаций и средств массовой информации о массовом принуждении детей к участию в сельскохозяйственных работах преследуют цель подорвать высокий рейтинг сельскохозяйственной продукции Узбекистана, в первую очередь хлопка, на внешнем рынке и тем самым, замедлить экономический рост и успешные социальные реформы в Узбекистане, и не имеют ничего общего с заботой о защите прав ребенка», - сказано в совместном заявление Совета Федерации профсоюзов Узбекистана, Ассоциации фермерских хозяйств Узбекистана и Министерства труда и социальной защиты населения Республики Узбекистан от 2 июня 2011 года.

В 2015 году преследования мониторов трудовых прав достигли беспрецедентного уровня. По этой причине в качестве примеров имеет смысл указать на случаи этого года с указанием конкретных фамилий правозащитников, которые работали не скрывая своих имен и цели проводимого ими мониторинга. Необходимо понимать, что в одинаково угрожаемом положении находились все мониторы, значительная часть которых опасаясь преследований вела исследования инкогнито, не раскрывая себя.

Почему именно 2015 год отметил себя печальной статистикой?

В 2014 году правительство Узбекистана и Международная организация труда (МОТ) подписали Программу достойного труда и Ташкент обязался прекратить использование принудительного труда с помощью МОТ. В этом же году Всемирный банк (ВБ) предоставил три кредита Узбекистану два из которых на развитие и модернизацию сельского хозяйства на общую сумму свыше 500 миллионов долларов США. Условия кредита предполагали их отмену и возвращению в случае, если независимые наблюдатели зафиксируют использование детского и принудительного труда на территориях проектов ВБ.

Помимо репутационных издержек, опасение потерять кредиты явилось причиной усиления активизации мер ограничивающих возможности правозащитников в доступе к информации, свидетельствующей о сохранении практики принудительной эксплуатации детей и взрослых на хлопковых работах. Но и в этих условиях мониторам удалось собрать документальные доказательства, уличающие и компрометирующие узбекские власти.

vb.jpg

Газета «Ангренская правда»(Узбекистан, Ташкентская область) за 11 сентября 2015 года. В статье указано, что из города Ангрена в Букинский район (территория финансирования проекта Всемирного банка) отправляется 12 000 человек на сбор хлопка. Ответственными за хлопковую компанию назначены хоким Ангрена, начальник милиции и прокурор города.

cv.jpg

Газета «Ангренская правда» (Узбекистан, Ташкентская область) за 11 сентября 2015 года. В этот год власти Узбекистана сделали заявление об усилении мер направленных на прекращение привлечения у сельхозработам учителей и медиков. В статье «Бука встречает хлопкоробов» сообщается, что на сбор хлопка с Ангрена вывозят врачей и 2000 работников народного образования.

Как показали дальнейшие события, в действительности, условие ВБ имело формальный характер, поскольку ВБ, МОТ и узбекские власти делали все, что бы доступными способами скрыть использование принудительного труда на территориях проектов ВБ.

Кроме адресных преследований конкретных правозащитников - мониторов правительственные органы активно препятствовали повышению их образовательного и профессионального уровня, а так же контактам с представителями зарубежных организаций и СМИ.

19 марта 2015 года в Ташкенте сотрудниками милиции и СНБ был задержан и депортирован из страны без права на возвращение на три года Андрей Мрост, международный консультант по трудовым правам. Он прибыл в Узбекистан как сотрудник международной сети «Just Solutions Network», участвующей в тендере на осуществление мониторинга соблюдения трудовых прав на проектах Всемирного Банка в сельском хозяйстве Узбекистана.

Встречался с местными правозащитниками задействованными в независимом мониторинге производства хлопка и имел намерение повысить их профессиональную квалификацию. В день задержания А. Мрост проводил тренинг и объяснял принципы работы Международной организации труда (МОТ) и положений ее Конвенций, с единственной официально зарегистрированной независимой неправительственной организацией Узбекистана «Эзгулик». Власти усмотрели в его общении с местными правозащитниками деструктивные последствия. А в это время ВБ реализовывал в Узбекистане свою программу на условиях соблюдения основополагающих трудовых прав.

В сентябре 2018 года аналогичный тренинг на ту же тему с местными активистами провела МОТ — организация, чья отличительная черта трехсторонняя структура, в рамках которой осуществляются переговоры между правительством, организацией трудящихся и предпринимателей. Официальный диалог с гражданскими активистами формат МОТ не предполагает. Но в 2018 году узбекские власти это позволили. Такие вот изменения произошли в Узбекистане за три года.

В 2015 году правительство завело сфабрикованное уголовное дело против одного из наблюдателей Узбекско - германского форума Уктама Пардаева. Это препятствовало ему в будущем заниматься правозащитным мониторингом. Еще одного наблюдателя власти вынудили бежать из страны. Это поставило под угрозу саму возможность проведения независимого мониторинга трудовых отношений в хлопковом секторе Узбекистана.

Уктам Пардаев, правозащитник из Джизакской области в течение нескольких лет отстаивал интересы жертв коррупции и проводил мониторинг детского и принудительного труда в хлопковом секторе. 16 ноября 2015 года был арестован по сфабрикованному обвинению в получении взятки, оскорблении и мошенничестве. 57 дней содержался в следственном изоляторе, где был подвергнут избиению. Суд приговорил его к 5,5 годам тюремного заключения и заменил наказание на 3 годами условного срока. Ему запретили заниматься правозащитной работой и выезжать за пределы Джизакской области, где он проживал.

Опытная правозащитница и общественный деятель Елена Урлаева, лидер «Правозащитного альянса Узбекистана» осуществляла мониторинг трудовых прав и процесса уборки хлопка в течение многих лет. За это время многократно задерживалась и подвергалась личным досмотрам, причем в 2015 году досмотры имели особо унизительную для человеческого достоинства форму.

Малохат Эшонкулова — проживающая в Ташкенте независимая журналистка и активист проводила мониторинг и писала о трудовых правах в хлопковом секторе в течение нескольких лет, в том числе, для Узбекско - Германского форума. 29 сентября 2015 года милиция задержала и подвергла Эшонкулову и Урлаеву обыску с раздеванием догола и проверке внутренних органов женщин.

Во время мониторинга сбора хлопка осенью 2015 года в отношении Дмитрия Тихонова — правозащитника и журналиста, проработавшего на тот момент четыре года в Узбекско - Германском форуме и фиксировавшего нарушения трудовых прав и прав человека при выращивании хлопка в Узбекистане, в течении сентября и октября было сфабриковано и возбуждено три административных дела, два из которых за хулиганство. По одному из них его осудили.

20 октября был сожжен его дом, а в декабре в интернете опубликована статья, в которой говорилось, что «...в Узбекистане уже который год успешно действует идеологический диверсант... Дмитрий Тихонов... он... продолжительное время всеми силами старается очернить действующую и легитимную власть нашей страны... его действия направлены на подрыв государственного строя», - цитата из статьи. В доме Д.Тихонова, согласно содержанию статьи, якобы нашли инструкции по изготовлению взрывных устройств и он может быть связан с террористической организацией.

Опасаясь тюремного заключения Д.Тихонов вынужден был бежать из Узбекистана и просить политическое убежище.

Выше указанные правозащитники и в предыдущие годы не единожды задерживались милицией во время мониторинга трудовых прав в хлопковом секторе. Тоже самое можно сказать и о ряде других мониторов с той оговоркой, что они не желали публичности, поэтому их имена не афишировались.

Зарубежные СМИ тоже испытывали интерес к ситуации в Узбекистане, но поскольку получить аккредитацию журналистам было практически не возможно, они приезжали под видом туристов.

В октябре 2016 года группа французских журналистов, сопровождаемая правозащитницей Еленой Урлаевой и ташкентским фотографом — стрингером Тимуром Карповым были задержаны во время мониторинга принудительного труда на хлопковых полях в Букинском районе Ташкентской области. Это одна из территорий финансируемого проекта ВБ в Узбекистане. Французов вскоре отпустили, а Е.Урлаеву и Т.Карпова оставили в районном отделении милиции. Со слов правозащитницы, в тот день в милиции, она была избита местной активисткой, поступок которой остался безнаказанным.

Ровно через год в октябре 2017 года в том же Букинском районе Ташкентской области вместе с Е.Урлаевой и Т.Карповым милиция задержала, теперь уже, немецкую журналистку издания «Штерн» Беттину Зенглинг, приехавшую в Узбекистан с той же целью, что и французы -    изучить ситуацию с принудительным трудом на сборе хлопка. Всех в тот же день отпустили.

С 2017 года отношение узбекского правительства к правозащитникам - мониторам в целом изменилось в лучшую сторону. С этого времени жесткие репрессивные меры применять перестали. При посредничестве МОТ в 2018 году, Министерство труда и социального развития Узбекистана предложило правозащитникам формат отношений в виде конструктивного сотрудничества в изживании принудительного труда в стране. Ситуация стала меняться радикальным образом.

Оттепель.

Весьма наивно полагать, будто узбекские власти в одночасье решили измениться в отношении к правозащитникам — мониторам. Причинно — следственная связь подобной перемены такова.

В 2017 году на горизонте отношений Узбекистана с Всемирным банком замаячил миллиардный кредит. Предположительно он и послужил для правительства мотиватором более серьезного отношения к решению проблемы принудительного труда в стране, как одно из условий его получения. Он же подкупил, все той же перспективой получения, более чем лояльное отношение к независимым правозащитникам.

В сентябре на 72 -й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев обязался искоренить детский и принудительный труд в стране в сотрудничестве с МОТ.

6 октября вступает в силу постановление Сената Олий Мажлиса «Об усилении мер по обеспечению гарантированных трудовых прав граждан в соответствии с законодательством Республики Узбекистан и международными стандартами труда». В нем, помимо прочего, идет речь об установлении всех форм общественного контроля, о привлечении к нему представителей негосударственных некоммерческих организаций, институтов гражданского общества и возложении на них конкретных задач по обеспечению гарантированных трудовых прав граждан. Предлагается выделение субсидий, грантов и социальных заказов ННО для реализации в рамках социального партнерства целевых программ по созданию достойных условий труда.

В 2017 году правительство Узбекистана позволило организации Human Rights Watch (HRW) посетить Узбекистан и приветствовало участие Cotton Campaign в ежегодной Хлопковой ярмарке в Ташкенте.

13 ноября 2017 года в ташкентском офисе МОТ прошла первая встреча, а 15 декабря вторая, с участием Первого заместителя Министра занятости и трудовых отношений, Human Rights Watch (HRW), независимыми активистами по правам человека Узбекистана, представителями МБТ и Всемирного банка.

Между ними, 14 — 16 ноября, на IV Всемирной конференции по вопросам полного искоренения детского труда в Аргентине Узбекистан обязался сотрудничать с независимыми институтами гражданского общества.

МБТ содействовало встрече Первого заместителя Министра занятости и трудовых отношений Эркина Мухитдинова с руководителем Узбекско - Германского форума Умидой Ниязовой в головном офисе МБТ в Женеве в декабре 2017 года. На этой встрече правительство предложило конструктивный дальнейший диалог.

Со стороны первого замминистра минтруда поступило предложение для диалога к узбекским правозащитникам, живущим в эмиграции.

В рамках предстоящего совместного мониторинга принудительного труда на сборе хлопка осенью 2018 года в Узбекистане с 11 по 13 сентября в Ташкенте прошел тренинг МОТ по нормам международного трудового права для объединённой команды правозащитников из Каракалпакстана и Узбекистана с акцентом внимания на принудительный труд.

Создана совместная контактная группа правозащитников с представителями МОТ. В ней ежедневно происходит обмен информационными сообщениями, отражающими правовую ситуацию, в которой проходит сбор урожая хлопка.

27 сентября Елена Урлаева была допущена на собрание в хокимияте Букинского района Ташкентской области, где обсудила проблемы фермеров с хокимом. После чего получила предложение вместе с прокурором выехать на расследование фактов изложенных в жалобах фермеров. “ В настоящее время позитив налицо,” – подытожила правозащитница результаты своей поездки.

10 октября этого года узбекские СМИ сообщили, что «Министерство занятости и трудовых отношений Узбекистана и Международная организация труда применяют в борьбе с принудительным трудом результаты мониторинга правозащитников. Пресс-служба Минтруда информировала, что такой формат сотрудничества с правозащитниками применяется впервые, и была права.

Далее приводятся цитаты из статьи интернет — издания «Газета.uz» позволяющие понять в какой мере изменилась ситуация, а вместе с ней и отношение к независимым мониторам со стороны руководства Узбекистана.

«29 сентября правозащитник Арысланбай Отепов сообщил о выводе медсестер центральной поликлиники Кегейлийского района Каракалпакстана на принудительный сбор хлопка на выходные дни. Для проверки на место выехали заместитель министра занятости и трудовых отношений Н. Якубов и заместитель начальника Государственной трудовой инспекции С. Сулейманов».

«С правозащитником встретился находившийся в рабочей поездке по Джизакской области министр занятости и трудовых отношений Шерзод Кудбиев».

«Создана инициативная мобильная группа при участии правозащитника У. Пардаева и сотрудников Главного управления занятости по Джизакской области, которая на местах проводит разъяснительные работы и следит за недопущением принуждения к сбору хлопка».

Правозащитники участвующие в мониторинге детского и принудительного труда на сегодняшний день имеют прямую телефонную связь с сотрудниками Минтруда вплоть до министра на случай форсмажорных обстоятельств препятствующих мониторингу.

Масштаб такого сотрудничества правительства с независимыми правозащитниками трудно было представить еще год назад. Без какого бы то ни было пафоса можно говорить о том, что этот день узбекские и международные правозащитники приближали, как могли.

Но в тоже время  изменение отношения властей к правозащитникам не означает, что проблемы с принудительным трудом решены. Успешный мониторинг без репрессий со стороны властей безусловно является положительным фактором, но пока остается государственная политика принудительной мобилизации на сбор хлопка, правозашитникам не стоит заранее праздновать победу, а продолжать работать в интересах простых людей, успех сегодняшнего дня не должен расслаблять правозащитную бдительность и усыплять ее полагая, что дело сделано. Дело будет сделано тогда, когда принудительный труд в Узбекистане исчезнет как факт. Когда МБТ не сможет отыскать на хлопковых полях «работающих с неохотой» по той простой причине, что их не будет в реальности трудовых отношений в Узбекистане вообще. И когда простой узбекский сборщик хлопка будет получать зарплату и работать в условиях как минимум соответствующих стандартам МОТ, а в идеале и лучше.