Выводы миссии Международной организации труда (МОТ) по сбору хлопка в Узбекистане вступают в противоречие с многочисленными случаями принуждения к труду, зафиксированными и доложенными правозащитниками и журналистами.
Автор: Алишер Ильхамов, ассоциированный научный сотрудник Школы восточных и африканских исследований Университета Лондона
В этом году, как никогда ранее, Радио Озодлик, опираясь на сообщения целой армии так называемых гражданских журналистов в стране, почти в ежедневном режиме освещал ход хлопковой компании. Почти все эти публикации стали свидетельством того, что практика принудительного труда продолжала в этом сезоне носить систематический и массовый характер. Единственным улучшением было то, что на хлопок не брали студентов вузов.
Данные МОТ также не согласуются с тем фактом, что в хлопковом секторе до сих пор сохраняется строго централизованная, командно-административная система, так называемые квоты, спускаемые сверху и обязательные для выполнения фермерами и местными властями.
Хокимы районов и областей до сих пор остаются персонально ответственными за выполнение плановых заданий по сдаче хлопка-сырца на заготовительные пункты. А эта система неизбежно сохраняет потребность в привлечении принудительного труда в массовом порядке. «Исследование» МОТ совершенно игнорирует эту политическую экономику хлопкового сектора в Узбекистане.
Кроме того, сама методология проведения мониторинга миссией МОТ не выдерживает критики. На эту тему уже высказались эксперты, такие как профессор Кристиан Ласслетт (Kristian Lasslett) из университета Ольствера, Элайн Фулц (Elaine Fultz), бывший региональный директор МОТ по Евразии, и Андрей Морс, специалист по трудовым правам.
МОТ строит свои выводы на данных своего опроса, проведенного нанятыми консультантами. Но на мой взгляд, в условиях авторитарного государства, известного своим репрессивным режимом и ежедневным промыванием мозгов граждан по каналам СМИ, им контролируемых, вообще проблематично проводить так называемые количественные исследования на политически-чувствительные темы. Даже если исследователь не подтасовывет данные и честно выполняет свою работу, результаты опроса не отражают реальность в силу социальной ожидаемости ответов на вопросы интервьюеров, которые касаются политики или отношения к государственной политике. А принудительный труд как раз является одной из таких политически-рискованных тем.
Фото: kommersant.uz
В свое время и наши исследования, которые проводились честно и со всей скрупулезностью, мы на такие вопросы, как, например, «В каком направлении движется Узбекистан, правильном или неправильном», получали весьма радужную картину. Но у меня не вызывает ни малейшего сомнения то, что это были социально ожидаемые ответы, побуждаемые страхом интервьюируемого сказать правду или навязчивой государственной пропагандой.
Количественные методы могут быть применимы в маркетинговых исследованиях и на политически-нейтральные темы. Но если проводится опрос на тему принудительного труда в условиях, когда власти строго-настрого предупреждают сборщиков хлопка давать «нужную» информацию разного рода проверяющим, то следует как минимум относиться с осторожностью к выводам такого рода исследования. В таких случаях необходимо предварительно сопоставлять эти выводы с данными других наблюдений, проведенных, к примеру, активистами и журналистами, и если имеются расхождения, то проводить дополнительную проверку или давать вразумительное объяснение такого рода расхождениям.
Такого рода глубокие недостатки методологии, которой придерживается миссия МОТ являются лишь одной причиной расхождений ее выводов с сообщениями правозащитников и журналистов. Другой возможной причиной является установка и соответствующая стратегия Секретариата МОТ на сближение с Узбекистаном.
Компромиссы и уступки
В обмен на предоставление возможности открыть там офис и установить отношения сотрудничества и диалога с правительством Узбекистана Секретариат МОТ видимо счел нужным пойти на уступки в оценке ситуации в стране. Завышенные оценки, которые организация дает Узбекистану, являются своего рода кредитом, который она предоставляет этой стране в ожидании продолжения и углубления сотрудничества. Таким образом, доклад миссии МОТ следует скорее рассматривать в качестве дипломатической акции, нежели академически объективного и честного исследования, которое соответствовало бы международным стандартам.
Я бы не стал бы сбрасывать со счетов и вероятность элементарного подкупа со стороны правительства Узбекистана, что является нормальной практикой, применяемой узбекскими властями.
В Соединенных Штатах тоже есть свои примеры подобного рода лоббирования в пользу каримовсвого, а теперь и мирзиёевского режима. Но все же я не думаю, что такого рода меркантильные интересы играют роль в данном случае. Здесь причины скорее всего политического характера, то, что на Западе называется «pro-engagement politics». Для такого рода подхода весьма характерна практика уступок и лести.
Взаимная выгода
В первую очередь выводы исследования МОТ выгодны, конечно, правительству Узбекистана, которое стремится выйти из изоляции и открыть для себя мировые рынки, в частности для отечественных хлопка и текстиля, но при этом не готово заплатить полную цену для этого – реформировать свой аграрный сектор.
Секретариат МОТ видимо видит интерес в подобного рода выводах, чтобы сохранить свое присутствие в стране и тот уровень диалога с узбекским правительством, который достигнут до настоящего времени. Для организации это возможность поставить галочку в списке стран, которые считались до недавнего времени трудными для продвижения стандартов этой организации. Ведь известно, что ранее МОТ имел своего представителя в Узбекистане, но после критики системы детского труда в Узбекистане со стороны бывшего директора московского офиса Элайн Фулц, упомянутой выше, власти выдворили этого представителя из страны. Теперь МОТ пытается вновь закрепиться в стране и готова для этого к компромиссам в виде искажения картины с принудительным трудом.
Фото: uzex.uz
Могут быть заинтересованными и некоторые компании, которые хотели бы закупать хлопок в Узбекистане или текстиль из этого хлопка, но не могли этого сделать ранее по моральным соображениям. Теперь они получают повод отказаться от бойкота узбекского хлопка. Именно по причине риска такого бойкота режим Каримова в свое время переориентрировал свой хлопковый экспорт в азиатские страны, менее скрупулезные в моральном плане, но и менее выгодные для Узбекистана. Именно по причине получить доступ к западным рынкам текстиля узбекские власти пошли на некоторые уступки и начали сотрудничать с МОТ.
Но я думаю, узбекские власти ошибаются, если думают, что с бойкотом узбекского хлопка покончено. Идея бойкота и призывы к нему могут возобновиться с новой силой, если Узбекистан не реформирует свой хлопковые сектор и не покончит раз и навсегда с практикой принудительного труда, оркестрируемой государством.
Материалы, опубликованные в разделе «Мнение», являются личным мнением авторов.
